У грибного леса
Девушки, как относитесь к тому что парень лижет вам попу? Своей постоянно вылизываю сначала попу потом раком загибаю влагалище. А она мне в это время яйца лижет и отсасывает.
_638.jpg)
Все эти просветлённые фиалки, продвигаюющие инклюзивную тематику, не могут понять одного - практически любая толстая тетка, когда выбирает себе труселя, не будет брать труселя в рекламе которых такая же толстая тетка, потому как это тупо некрасиво и лишний раз напоминает этой толстой тётке о том как она на самом деле выглядит. Только упоротые снежинки с самомнением, как у арабского шейха, будут на полном серьезе считать, что условная толстая баба в стрингах это красиво, компанию им составят немногочисленные посетители соответствующих разделов порносайтов. Всем остальным приятнее выбирать труселя, на картинке с которыми, красивая тетка, потому что где-то внутри себя - толстая тетка себя или так видит, или так мечтает, или все сразу. Это я вам говорю со всей ответственностью, как обычная толстая баба. Думаю дело не только в этом. Я как дизайнер с жопой размером с танкер ответственно заявляю, полных баб можно одеть как конфетку, и в белье тоже.
Я имел права на два трехдневных свидания в год, и по прибытии в лагерь подал заявление, на котором Золотарев начертал: "Разрешить! Получив разрешение, я должен был стать в очередь за комнатой, и свидание было назначено на октябрь. Гюзель прилетела, но свидание не давали, два дня проходил я нервничая из конца в конец зоны, оказалось — ставили микрофон, да так поставили, что на время свидания отключили радио в зоне и лишили капитана Саласюка удовольствия произносить речи. Пока что для Гюзель нашла комнату любовница Образцова, официантка на курорте Талая: лагерь и был организован сначала для строительства единственного на Севере курорта, у источника минеральных вод. Наконец, обыскав и переодев, в своей одежде я мог зашить что-то, меня впустили в узкий коридорчик — и я увидел в проеме боковой двери плачущую Гюзель. Она не выдержала унижения обыска, обшаривания сумок, одежды, волос - в маленькой старушке-цензоре, которая читала письма зэков и обыскивала их жен, было что-то от обнюхивающей и перебирающей лапками крысы, да и не была она старой вовсе, а просто выглядела старой от одиночества и ненависти.
